Николай  Николаевич родился 22 мая 1920 года. В 1940 году его призвали в армию, ему было тогда всего двадцать. Совсем молодой, но до «одурения отважный мальчишка», как он говорит о себе. Почти сразу он был направлен на финскую границу и в 1941 году встретил войну. Нелегко тогда пришлось Николою Николаевичу.  Они ставили палатки и охраняли границу,  ходили по двое, а всего их было 60 человек на20 километров. Постоянно недосыпали почти ничего не ели, и, потеряв счет времени, не видели различий между ночью и днем, казалось, этому не будет конца. И вот в один из таких дней, когда все же удалось на секунду вздремнуть Печерского и его сослуживцев будит дневальный, рядом с ним стоит старшина с ножом в руках. Дальше все было как в тумане крики, непонятные слова обвинения начальника заставы — «паникеры». Ребят привели в комендатуру, в особый отдел, в полном не понимании происходящего Николай Николаевич увидел подполковника, который в ярости подошел к ним и произнес это жуткое слово « ИЗМЕННИКИ»,

         Далее был подвал и странное  предчувствие смерти. Вот что об этом говорит Николай Николаевич: « Подвал был мрачным, с потолка, что-то капало и практически ни чего не было видно. Нас подвели к стене и выстроили в ряд. Подошел дневальный и достал наган. Я попросил убрать его, так как настоящих причин агрессии с их стороны я не видел! Он мне ответил, что непременно это сделает, если я и мои товарищи подпишем документы, подтверждающие нашу измену Родине. Конечно, ничего подписывать мы не стали, и я добавил, что если считает нас действительно такими, пусть делает по-своему. Он убрал наган и достал пистолет. Я тогда почувствовал вкус горечи во рту, и в голове прокричало «ВСЕ». Дневальный выстрелил, наступила тишина, ничего не соображая, я, понял, что Ваня упал! Я закрыл глаза, и все закончилось.

         Врагом народа Печерского так и не признали, а взявшаяся  из не откуда  информация об этом сразу была опровергнута. После этого Николай Николаевич не разговаривал три дня. Пролежал некоторое время в госпитале и сразу оттуда был отправлен на заставу.

         С его слов « Бомбить начали сразу, у нас было плохое оружие но, мы держались молодцом. Неделю бомбили, потом все внезапно затихло. Дошли до Петрозаводска. Арестовали начальника комендатуры, а без командира и совсем  никуда.

         В 42-ом нас отправили в подчинение К.К. Рокоссовского. В том же году я попал в Лев — Толстой. Отсюда мы отправились на Курскую дугу шли все время пешком, днем постоянно бомбили, поэтому приходилось идти ночью. Как только мы дошли до окопов, началось наступление.

         Июнь и июль 43-го Печерский называет самыми страшными в годы войны. «Танки как тараканы, повсюду мертвые товарищи, когда мы теряли их, мы теряли часть себя, так было жутко, что  забывали слово «мама»! Дома давно поспела рожь, она сгорела, ведь убирать ее было некому, а соответственно были и затруднения с едой. Во всем этом аду ранило и меня. Помню только, как две молоденькие санитарки унесли меня, так я оказался в госпитале. Там было еще хуже, стоны, крики, смерть. До сих пор слышу крик командира « Терпи солдат».      Из госпиталя в Москву оттуда в Пермь, три месяца после ранения я передвигался на костылях».

         День долгожданной Победы Печерский встретил в Минске, он  тогда был на аэродроме, его взяли на курсы механика. Так закончился фронтовой путь Николая Николаевича Печерского, сына великой России, которая никогда не забудет его подвига.